Командировка в Ретюнь

Ретюнь... Это на юге Лен области, почти на границе с Псковщиной. Из Питера тогда, в восьмидесятые года, к «подшефным» приезжали бригады. Помочь с прополкой, с сенокосом, с уборкой урожая. Колхозам помогали, и сами от городских проблем обычно отдыхали. А, если хорошая погода — командировка — почти месяц на природе — превращалась в отпуск...

Буря, смерчи, «Ниагара...»

Приехали, разместились, познакомились с хозяйством, быт наладили, повариху выбрали... С колхозными определили «фронт работ» - кто — где...и что... «Девчонки» (Даже в возрасте — они девчонки), на сенохранилище, укладывать тюки... Нам досталась работа чуть построже. На пресподборщиках, в прицепе. Наполнишь — цепляют к пресподборщику другой, а этот, полный, к девчатам, на разгрузку. А здесь — лови тюки, и не зевай! Укладывай их «в перевязку», чтоб не свалились по дороге. Свежий воздух... разнотравье... Духмяный запах сена голову кружит... Жара! А на прицепах — не зевай! Чуть проворонил — тюками по уши завалит! К обеду чуток приноровились, укладываем сено без остановок, наперегонки, две связки... Прицеп готов — зацепит трактор, и на склад... Мы — новый наполнять. Хорошая работа, понравилась... Ветерок чуть обдувает, сверху солнце. Август. Травы — чудо! Разнотравье луговое, подвяленное, солнцем просушенное... Для телят. Коровам — чуть пожесче... А здесь! Медовый запах! Такого в городе не сыщешь... Грязь городская выходит через пот, потоками. Когда привыкли — легче стало. Хорошо, что подсказали воды побольше с собою в кузова. Первый день на сенокосе закончили. До вечера есть время на озеро сходить. Жара! За тридцать разогрело. Идём втроём, чуть больше километра топать. Тучка набегает. Большая. До этого весь день — ни облачка. Серёга показал рукой: «на горизонт смотри! Там «тучка» не простая! Это почти над нами, она как торт с зефиром, с кремом белым. Клубами. А у горизонта — не серая, как обычно, даже в грозы... Чёрная! «Углём» прочерчен горизонт! Прям антрацит! Так это — тучка то одна!» Тишина! Ни шелохнётся пряный воздух.. Птицы перестали петь... Не просто тишина! Звенит! – Может, к дому? Дошли уже, макнёмся, и бегом... Омылись, недолго поплескавшись. На берегу, в деревне — никого! Спешим обратно, всё время «зыркая» на тучу... уже вполнеба! Над нами клубы из крема и зефира, будто кто их месит, чётко, без «размазни». Небо — чисто голубое, глубокое... почти синева, до боли... Солнце жжет... – Смотри! Там «хоботы»! - Какие хоботы! Это смерчи! Раз, два, три... Сразу семь! Вот это да! Давай бегом! Темнеет быстро — почти что за минуту. ТИШИНА! Ни звука! Только что-то жутко стало... Дорога справа — метров в трёхстах … Деревья там — ЛЕГЛИ! У нас — глаза на лоб! И вдруг — как дробь! До синяков! Не град — вода! Порывом ветра троих здоровых мужиков свалило наземь. Даже покатило чуть. Секунда — мы промокли! Точнее — как окунули в воду! Бросили в поток, в реку горную иль в водопад... Всё началось в полнейшей тишине! И сразу — ветра свист, переходящий в рёв! Ветер... хорошо, попутный... Первый шквал прождали, а потом, схватившись за руки — бегом! Примерно полкилометра как на олимпиаде Борзов бежал! И, чтоб свернуть к домам, опять пришлось на землю... Чуть проволокло... И только здесь, когда под первую из крыш мы забежали — БАБАКНУЛО! И ЗАТРЕЩАЛО! Да так, что звуком придавило! И НАЧАЛОСЬ! Чернота! Потоки Ниагары сверху! Молнии не переставая, как одна! Больше часу! Замёрзли... Решили, всё равно ведь мокрые, до наших добежать... Переоделись. Легче чуть. Стоим и наблюдаем. Внутри как-то безопасней, суше и теплей... Согрелись... -------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- На утро, ещё мы спали все, за нами бригадир телятника, чуть свет... Бывалый партизан... пиджак в наградах, руку потерял в бою... А на коне — влитой! Казак! И характер — боевой! Остался здесь с войны... Заходит. И, буквально, с поклоном: «Выручайте! Неделя, как мы телят от вымени отняли, а электричество- каюк. Все провода порвала буря. А их, теляточек — восемьсот!» Естественно, пошли. Я, и парень помоложе. Жалко малышню. Вручную, с керосиновым освещением, лопатами, на тачках... в отвал! Из под телят... Чтоб чисто было. Солому свежую под ноги... Кормить-поить... Телятницы и мы... Мужики все — чинят провода... И так, с лопатами — три дня. По двенадцать с хвостиком часов. Вы видели глаза теляток? Когда они губами пухлыми к тебе... бездонной глубины колодцы... Грусти полные и слёз... Обедать Бригадир нам привозил своё, из дому... с пирогами и парным... Спасли почти мы всех... Лишь два телёнка потеряли. А года три назад — из семисот — чуть больше половины... Колхоза председатель потом про бурю нам чуть рассказал... «Еду на Жигулях, примерно шестьдесят. Вдруг — машина встала! Я по газам! Она — назад! В кювет! Хорошо, что не перевернуло. Потом — КА-АК НАЧАЛОСЬ! Деревья положило, поломало! Ливень — капота не видать! И фары — метра два всего лучи. Молнии вокруг! В деревья, не в машину. Это ладно. В канаве — воды... Еле выбрался потом. Когда затихло всё. Шоссе всё в поломанных деревьях... Видели, за правлением, в закутке, трактор стоял почти что новый. Но — полный брак... Списать не знали как! И буря выручила. Аккурат на трактор сосну здоровую ка-ак шмякнет! Переломала буря сосенку, как спичку! Обхвата в полтора! Кирдык бракованной машине! Больше урона почти нет. Хорошо, был дождь, не град! Ребята телят спасли. Сено на полях, что мокрое — в силос свезли, подсохло — подобрали... С кормами скот...И крыши ни одной не унесло. А вам — с поклоном благодарность! (Настоял наш бригадир, чтоб всем в трудовую записали, там, в городе.) 10.04.2009г. Спб. З.В.О.

 

Колун
  Всё тот же наш, «подшефный», под Ретюнью... Август. Почти к концу.
  Сидим, играем в «подкидного». Ещё часок — и спать.
Кто на пеньке, кто на траве лежит. Я — ноги «по турецки». Ещё немного- «Лотос» ёжий... За мной, берёза с умывальником, метрах в трёх, не ближе. Серёга моется... Абрек выходит... Выползает... Он сегодня с утра... чуть не в себе. А к вечеру — совсем набрался... слюни, сопли.. глаза на выкате... и плачет. Целый день... Чего — молчит... Армянского с горла...
  Несколько ребят решили там совсем не пить. А наш Абрек — в дугу... (Имя, ну, не вспомнить), Вроде — с гор...И толстый... Жуть...
  Серёга моется пред сном, Абрек напился, пьяный вдрызг.
  Мы — в «дурака». Спиной я к умывалке, ноги скрещены. Подняться сразу, и то проблемы.
  Все трое, с кем я в карты — глаза «квадратные»! Из рук повыпадали карты...
Обернулся — ВСПЫШКА! Пришел в себя у дома, за стеночку держусь. Всё тело как в огне, и ноет... Сил нет, сейчас сползу...В глазах круги цветные... в ушах шумит... Пить хочется, не вмочь...
  Серёга, тот, что мылся: «Ребята, что это было?»
-Да ты Володьке жизнею обязан!
– Да вы что? А-а...как?
– И мы не всё поняли, как это он? Из такой позы, что он сидел, да прыгнуть так! У Абрека вырвать колун, что над тобою был занесён, прямо в воздухе! И — вверх ногами! Такого не может быть! Но мы сами видели сейчас! Вон, на крыше колун, и этот... в кустах лежит, пыхтит.
  Серёга ничего не понимает, я тоже... не очень помню, как, да что...Только что сидел, скрестивши ноги, сейчас стою, примерно в пяти метрах от карт... И говорят — я спас Серёгу! Чудеса! И, как Серёга: Ребята, расскажите, что было? Не помню я, и всё тело, как после катка... болит, ноет, и в огне...
  Ребята — Серый, пока сельмаг открыт — бегом в него! Володька Йог! Ему вина не надо! Арбуз давай побольше! Чуток мёду прихвати, и — к чаю! Сейчас накипятим! Рожденья у тебя второе! И «роды» Вовка принимал!
Я — Да в чём дело? Объясните? Какие роды, что за бред... Повнятней расскажите!
- ВО! ДАЁТ! Колун Абрек схватил, и, если бы не ты, Серёгу надвое бы раскроил!
  У Серого — глаза, как крабьи... Мои, похоже — тоже! «Какой колун, какой Абрек?»
– Абрека мы связали! Ты что, не помнишь ничего?
Неа, совсем немного, как кадры, по отдельности... Вижу — этот, с колуном над головой, спина Серёги, потом — всё смазано...Стою вот... пошевельнуть рукой-ногою трудно. Всё болит, трясун и жар...прям огонь...
  Одна из наших дам: «Вчера этот... приставал. Когда я отказала — напился коньяка, и утром … продолжил пить... Допился."
  Арбузов было много, массаж медовый мне впервые наши дамы провели, чаем напоили, тоже с мёдом, Серёгу просто напоили... На утро Абрека домой отправили... До суда не стали доводить... Женщины сказали «по секрету», что его жена и две любовницы, собравшись вместе, «по женски» наказали за обман... С тех пор и толстый...
  А «сальто» с захватом колуна, ребята вспоминали долго.

  Таких прыжков по жизни было два. Один — вот здесь, в Ретюни. Другой — в лесах под Малуксой. Может, запишу когда-нибудь...
  11. 04. 2009г.СПб. З.В.О.